НЕЛЮБИМАЯ

   Нине уже давно пора было выходить замуж. В тридцать лет она по каким-то странным обстоятельством судьбы, осталась незамужней девушкой.

   И собой была “ничего “: статная, здоровая. В руках всё горело: хоть шить, хоть вышивать, хоть пироги печь… Образование неплохое… Главным экономистом назначили её после института  в тогдашний совхоз.

   Но вот… сторонилась она ребят. Да и парни всё реже и реже стали посматривать в её сторону.

   Сидела она как-то вечером за вязанием у себя дома, как в дверь постучали. Нине стало странно: видно, чужой кто; свои, деревенские запросто входили, если надо чего.

   -Войдите, -ответила Нина, насторожившись.

На пороге возникли несколько незнакомых людей. Нина внимательно всматривалась в каждого, и вдруг как кинется к одной молодухе:

-Тоня, ты ли это?

-Я. Точно я. А вот это – вся моя родня, а стало быть и твоя, ну пусть не совсем близкая, а всё же…

   Тоня, дальняя родственница Нины, давно жила в городе, обзавелась семьёй и кудахтала как наседка , о своих чадах.

   Тоню трудно было узнать в девчонке-тихоне, какой она слыла в деревне. Теперь она так и “сыпала”, так и “ сыпала “…

   Родной говорок успокоил Нину, а новости из города так и вовсе развеселили.

-Ну, чего ж мы так сидим, - осмелела она.- Чай что ли поставим. Горяченький.

- Да у нас с собой и погорячее что есть, - залихватски ответила Тоня и рывком поставила на стол две бутылки водки.

   Нина опешила. Не пила совсем, да и к чему всё это?

- Праздник что ли какой, -поморщилась она.

- А для нас вся жизнь-праздник, -гости стали раздеваться, накрывать на стол.

-Попробуй не выпей,-приказала Тоня.

   Оглоушила первая стопка Нину. Разулыбалась она. Анекдоты стала рассказывать. Разные смешные истории.

-Вот, ведь, ты какая у нас, Нина! Ещё и весёлая к тому же.

   Нина не придала значения словам Тони. А Тоня, наливая по второй, жестом руки остановила все разговоры:

   -Дак вот чего издаля-то мы приехали к тебе, Нинушка. По сурьёзному делу. Замуж мы хотим тебя отдать!

Нина застыла, как изваяние:

-Как это замуж? За кого?

- Да, милушка. И не протестуй. Лучшей невесты для моего родного брата и не сыскать. Овдовел он. С девчушкой трёх лет на руках остался.

   Нина помнила Тониного брата. Красивый. Высокий. Кудрявый. А на баяне начнёт играть, так словно артист какой. Нина знала, что Юра хорошо зарабатывал, был на хорошем счёту у начальства, как принято было тогда говорить… Помнила Нина и жену Юры. Худосочную. Невзрачную. Знала и то, что Юра в жене души не чаял: дома и пелёнки стирает, и обед готовит, и пол моет,-в деревне-то не принято! А Юра всё бегом:

-Ты только лежи, Нинок,-тоже Ниной звали, - может и полегчает.

   И Нина лежала. Как с работы придёт, так и на диван. А потом и вовсе слегла

На похоронах, слышала Нина, Юра весь гроб слезами облил, всё приговаривал: ”Ты же моя самая любимая, как же я без тебя-то буду!  Всё бы я сам делал, лишь бы ты была со мной. Голубушка моя..!”

   Столько ласковых слов ни одна из сестёр Юры и не слыхивала от своих мужей. Да и удивлялись искренне они:

_ Что он убивается так? Там и любить-то нечего.” Ни рожи, ни кожи “.Опять же, ничего не умела, в хозяйстве всё было на мужике, какая она баба…

   Целый год уговаривали сёстры Юру жениться:

-Светка-то растёт. Уход за ней нужен. Мать ей нужна.

Ответ был один:

-Никого не хочу видеть.

   А когда ему рассказали про Нину, он вдруг согласился. Смутно он её припоминал, но в памяти образ её как-то не задержался.

   -Собирайся, Нинушка, на смотрины. За тобой приехали.

   На мгновение у Нины вспыхнуло погасшее было навсегда надежда на счастье. Но тут же и улетучилось.

   - За вдовца замуж идти-гиблое дело. Жену-то любил он.

-   Да подумай ты сама! Любил! Да чего та Нинка супротив тебя! Ты и “ жнец, и швец, и в дуду игрец”. А Нинка только и делала ,что отдыхала. Жизнь Юрке была каторга,-хором убеждали Нину родственники.

   И Нина поехала из любопытства.

   Но когда увидела красивый, холодный взгляд больших серых глаз Юры, так и обомлела: перед ней стоял мужчина её мечты.

   Сговорились быстро. Сыграли свадьбу. Нина была в шикарном белом платье, почти счастливая. И, когда настал миг поцелуя, она увидела всё тот же холодный далёкий взгляд. Юра лишь слегка дотронулся до жадных губ Нины. Нина похолодела: ”Не полюбит он меня!” Брачная ночь Нину окончательно в этом убедила: обращался он с ней, как с бесчувственным поленом. Нина в ту пору не шибко разбиралась в женской любви. Стерпела.

   Жизнь молодых супругов была монотонной и однообразной. Уж как только ни старалась Нина приготовить получше ужин, Юра молча гладил по головке дочку, и уходил. Куда? Нина не спрашивала. Возвращался поздно. Раздевался. Ложился и отворачивался к стенке. Нина невольно принюхивалась к запаху: водкой не пахло. Неужели полюбовница? Зачем он тогда женился? Мысли, одна мрачней другой, метались в её воспалённом ревностью мозгу.

    Наутро, в годовщину их совместной жизни, собрались гости. Сёстры Юры наперебой стали расхваливать новую жену брата. И в квартире чистота. И дочка Света, вся в бантах, да в новом, сшитом Ниной платье. Да сам Юра разутюженный. А стол-то! А стол! И пельмени. И рыбник. И вареники. И закуски…

   В перерыве между поздравлениями и тостами Тоня спросила тихонько:

-Ну как? Год всё-таки живёте. Так посмотреть, всё справно. Говори, не таись.

   Нина помялась:

-Да как будто всё хорошо. И зарплату приносит, и не пьёт, и слова я от него плохого не слышала…

-Ну дак чего тебе ещё?

-Похоже, подруга у него давняя. Цельный год каждый день вечерами у неё пропадает.

-Ишь ты!-всплеснула руками Тоня.-Выследила бы. И лохмы-то и надрала, чужую семью разбивать!

   Через несколько дней, провожая в садик Свету, одевая её в новое платьице, Нина сказала:

-Доченька, а ты бы меня хоть как бы называла. Ну хотя бы тётя Нина.

   Нина не успела договорить. Света, выхватив у неё розовый бант, с ненавистью выкрикнула:

-Нелюбимая!

   Нина закрыла лицо руками.

-Все так говорят. Все. – Кричала Света.- Не мамка ты мне, и мамкой никогда не будешь.И папка тебя не любит. Все об этом говорят. Все.

   Ничего Нина не стала рассказывать об этом эпизоде мужу.  А взялась вязать кофточку, какую Света высмотрела в модном журнале. Мужа на этот раз не было слишком долго.

“ Неужели останется ночевать у неё? А если так, мне-то куда? Светка же-дитё неразумное”

   Но Юра пришёл. Не зажигая света, тихонько, чтобы никого не разбудить, снял с себя одежду и так же перелез через жену, даже не коснувшись её. Нина не спала. Но не подала вида. Лежала на спине с открытыми, запавшими глазами и думала… Вдруг она услышала всхлипывания. Она не сразу поняла, что это плачет муж. Нина вся сжалась: что бы это значило? Юра плакал глухо, но чувствовалось, что рыдания душили его, и он еле сдерживается.

-Юра, где ты был? – неожиданно спросила Нина, спросила спокойно, ласково.

   И он утих. Немного погодя, сказал:

-У жены.

-Как у жены?

-У Нины, на кладбище. Я каждый день к ней хожу. Не могу без неё жить, люблю её.

   На следующее утро Нина собрала свои вещи и уехала к маме, в свою деревню. О неудачном замужестве никому не рассказывала. Окунулась в свою прежнюю жизнь. Только когда ложилась в постель, перед её глазами были мягкие шёлковые кудри Юры, и сердце неуёмно ныло.

   Миновало полгода снежной зимы. И сердце у Нины по-настоящему защемило. Ну зачем она уехала? Как он один справится? И на работу надо, и за Светой нужен присмотр. А любовь? Ну что же, видно, не дано. Он-то ей люб.

   На выходные Нина понаряднее оделась и поехала в город. Уже возле дома, выйдя из автобуса, увидела Юру. Он тоже, видимо, только откуда-то пришёл. Сидел на скамейке рядом с двумя огромными сумками. Нина неспешно подошла и села рядом. Они молчали. Весеннее утро гнало куда-то мелкие растаявшие ручейки. На деревьях набухали почки. В воздухе висел какой-то пьянящий весёлый дурман. Молодо и победно пели птицы.

   -Ну что, домой пойдём? – сказал Юра так, словно виделись они только утром. -  Там у меня кура куплена. В фольге сделаем. Воскресенье всё же.

   Она шла, не чуя под собой ног. Где-то внутри волнами перекатывалось что-то такое, чему нет объяснения. Н а кухне, вместе готовя обед, Нина то и дело взглядывала на каштановую копну волос, из под которой, - она впервые это увидела, - выглядывали выразительные , блистающие каким-то неземным светом глаза.

   -А Света где? – вдруг опомнилась Нина.

   - В санатории. Скоро забирать, - ответил Юра и поглядел на неё. Нина остановилась под его взглядом, как  вкопанная. Юра подошёл и обнял её. Неожиданно для неё самой, у Нины в два ручья хлынули слёзы, и она стала говорить слова,  которые бы не отважилась сказать раньше:

- Юра, прости меня. Прости. Я не имела права уходить. Ты мне плохого ничего не сделал. А таких, как ты, больше на свете нет. – Нина обхватила его кудрявую голову , по которой так истосковалась, -и говорила, говорила:

-Теперь я никогда от вас не уйду. Я поняла, что нужна вам: и тебе, и Свете. А любовь, -любовь, видно, не для меня.

   Через год у них родилась дочка. Назвали  Ниной, в честь первой любимой жены Юры.

   Много лет прошло с тех пор. Когда выдавали замуж Свету, Юра, глядя на сверкающее белизной подвенечное платье дочери, видя спокойные умные глаза жены, вдруг не выдержал:

-Нина, если бы ты знала, как я тебя ЛЮБЛЮ.

                                                                                                                                      Валентина

                                                                                                                                      Терентьева,

                                                                                                                     член Петербургского Союза

                                                                                                                                     журналистов.