"ЛОПАТНАЯ БОЛЕЗНЬ"

В нарядных белых костюмчиках пришли мы с мужем в будущий сад-огород. Изящными туфельками осторожно ступали по уже тщательно вытоптанным дорожкам, выискивая свой участок

- Да вот же он! - воскликнул муж.

- Самый крайний, последний.

Я взглянула туда, куда указывал муж, и у меня замерло сердце.- Это земля? Это же сплошные камни и глина. Мой муж озабоченно глядел на свои, с таким трудом доставшиеся "сотки", и молчал. Домой шли пешком через свой любимый парк. Муж явно о чём-то думал.

- Так, что, отказываемся? - с надеждой спросила я. Ведь и подумать страшно, браться за какой-то жуткий клочок непонятно-чего...

- Да, я тоже боюсь, - ответил муж.

- И ты боишься? А чего ты боишься? - насторожилась я.

- Заболеть.- раздумчиво вымолвил муж.

- Заболеть? - изумилась я, и в мыслях у меня вихрем пронеслись возможные болезни: радикулит, миозит, сердечно-сосудистые нарушения, и т.д. Ещё и заболеть? Однако, мне стало интересно, какую болезнь имеет ввиду мой муж.

- Так чем ты боишься заболеть? Какой болезнью?

- Лопатной,- спокойно произнёс он.

- Что? Лопатной? - удивилась я. Что это такое?

Но муж тихо и безмятежно поглядывал на прекрасные тенистые аллеи парка, по которому мы с ним не раз гуляли в своих чудных белых костюмчиках. На другой день муж объявил мне, что едем на участок. Чуть не онемев от такого исхода дела, я всё же, соответственно одевшись, поехала. Просто из любопытства. Пока мы шли в самый конец огородного товарищества, нам невольно открылась картина, которая нас прямо-таки поразила. На одном из небольших кусочков земли, почти голый, в одних шортах наш знакомый доктор с остервенением шуровал лопатой что-то у себя под ногами. На нас он даже не посмотрел, настолько его занимало то, в чём он так усердно ковырялся. Неподалёку молодые сослуживцы мужа прибивали какие-то палочки к какому-то немыслимому сооружению. Они тоже не заметили нас. Совсем рядом, уже возле нашего участка, не разгибая спины, немолодая женщина копала. Ритмично. Упорно. Настойчиво. Было забавно смотреть на них на всех. Само собой напрашивалось сравнение: не огородное товарищество, а муравейник какой-то... Возле выделенного нам участка мы с мужем остановились. Неужели начнём? Но с чего? Лопаты у нас были при себе. Запаслись мы и ломиком.

- Приступим? - гипнотически глядя на один серый камень, изрёк мой муж.

Несмело мы попытались окопать его всех сторон Однако, облюбованный мужем камень, не стронулся с места. В ход пошёл ломик. И вдруг неподвижная каменная глыба шелохнулась.

- Ура! - воскликнула я.

И лопатой стала откидывать с удвоенной энергией землю, вернее, глину. Муж глубже сунул лом в образовавшуюся дыру, и серая каменюка зашаталась. Но как её вытащить? Мгновенно мы оба вспомнили про рычаг Архимеда, который грозился в своё время перевернуть весь земной шар, если ему дадут рычаг. Что использовать в качестве рычага, мы сообразили быстро. Ещё бы немного, и пошло...

Внезапно налетел ветер, грозные тучи нависли прямо над нашим крошечным огородом, и через некоторое время хлынул ливень. Спрятаться было негде. Ещё ни у кого не было даже временного укрытия. Что делать? Бежать домой? До остановки автобуса прилично, всё равно промокнем. А! - решили мы. Продолжим. Впрочем, другого выхода и не было. Ливень настолько рассвирепел из-за наших неумелых действий, что размытые глиняные шматки летели нам прямо в лицо. Молча утираясь, мы отчаянно боролись с камнем. Глыба была уже почти на поверхности… и, мы готовы были ликовать, видя, зияющую яму из под серого блестящего камня… Как тот вывернулся, и снова рухнул туда, где был.

- Ну, уж нет! - азартно заявил муж.

И вновь, но уже более осмысленно, мы занялись извлечением камня. Дождя мы не замечали. Нам было жарко. Пот струился по спинам, но отступить от задуманного мы уже не могли. Когда, наконец, злополучный камень был на обочине, а мы, промокшие до нитки от дождя и пота, разогнулись, увидели над собой удивительную синеву. Тишина и какой-то необыкновенный покой обволакивали нас. Ливень, давно, видимо, прошёл, и по синему небу дугой висела радуга. Мы были в восторге. Такие яркие живые цвета, сколько же их? Мы разглядывали радугу, словно впервые её увидели. Мы ощущали какую-то удивительную свободу, свободу от всего привычного, и, казалось бы , твёрдого. Другой, неведомый нам ранее мир, проникал в нас. Мы это чувствовали.

Следующий день работы на садовом участке прибавил нам новых впечатлений. Соседи рассказывали, где из саженцев приобрели, какие сорта чёрной смородины перспективные, о знаменитой садовой землянике, которая, когда созреет, не каждому и в рот влезет - вот таких размеров бывает, да какая она сочная, да сладкая ... если, конечно, с удобрением посадить. Слово " навоз "впрочем, было у всех на устах.

- Без него никуда, - хором говорили новоявленные земледельцы.

К навозу, по правде говоря, я относилась, как большинство горожан: обходила его стороной. Мне и в голову не приходило, что с этим самым навозом мне когда-то придётся иметь дело. Убедив нас с мужем срочно обзавестись важным удобрением, соседи занялись своими делами. Навоз нам удалось раздобыть через неделю. Довольный тракторист, пересчитывая денежки, кивнул нам:

- Уберите с дороги. А то попадёт вам!

Вилами, мы без передыху таскали навоз в отведённое ему место. Близился вечер, а куча будто и не убавлялась. Как же быть? Дорогу надо очистить, но последний автобус может уйти. Пешком же добираться два часа. Не сговариваясь, мы продолжали работать. Когда удобрение было на своём месте, уже вовсю светила луна Мы присели на брёвнышко. Ноги гудели так, что, казалось больше не встать, тем более не осилить дорогу домой своим ходом. Мы вышли на лунную асфальтовую дорогу. В конце её кто-то большой и тяжёлый двигался нам навстречу. Вскоре мы увидели полураздетого крепкого мужчину с огромной тачкой. Он пыхтел, как паровоз Волосатая грудь была мокрой. Мы с мужем были заинтригованы. Было ясно, что он из "наших", из садово-огородного племени. И мы не удержались:

- Что Вы везёте?

Он немедленно остановился и радостно заулыбался:

- Ил. Вон, с той речки. У парка. Это и для земляники хорошо, и для облепихи добрая мульча, да и, вообще, даже не высказать, сколько в этих отложениях нужных микроэлементов

- И что? Много нужно? Давно возите

- Всегда, - ответил он охотно.

Энтузиазм огородного фанатика нас приободрил. Домой мы зашагали явно увереннее. Перешагнув порог дома, мы расхохотались. Наш новый знакомец стоял у нас перед глазами. Неужели вот так каждый день? Однако, смех смехом, а тачка с таким чудесным илом засела у нас в голове. Утром мы пошли в "хозтовары". Желанная тачка красовалась своими красными боками. Мы немедленно решили купить её, но узнав цену, закусили губы.

- А! Ладно! Покупаем! Потом ещё дороже будет, - уговорили мы сами себя.

Тачку, взяв крепко за ручки, на огород вёз муж. Дорога шла через излюбленный парк, сплошь покрытый прошлогодними листьями. Глядя на них уже совсем другими глазами, мы сначала пошли потише, а затем, и вовсе остановились. Не сговариваясь, руками стали сгребать в тачку упревшие листья. Теперь мы с гордостью въезжали в своё товарищество, как заправские садоводы. Наша красная тачка тут же у многих вызвала бурный интерес. Уже на своём участке нас осенило. А что, если не выковыривать камни, а на этой самой тачке навозить земли. Вон там, недалеко, за бывшей свалкой, наверняка, её, сколько хочешь... Мы поехали туда на разведку. А когда едва тронули почву и увидели жирную, чёрную, комковатую землю, мы почувствовали себя так, словно откопали клад. Не разгибалась спина, не слушались руки и ноги, а мы вдвоём всё возили и возили. Через некоторое время мы в точности походили на вчерашнего "лунатика". Так же обливались потом, и так же были счастливы. Зато наш участок и вправду стал похож на земельный. Спали мы в эту ночь, что называется "мёртвым сном".

Утром нам было не пошевелить ни руками, ни ногами. Кряхтя и охая, мы кое-как поднялись, встали под ледяной душ, выпили кофе и взглянули друг на друга. Взгляд говорил: "Поехали на участок! "Сосед, увидев нас, замахал руками:

- Смотрите, что я достал! В институт ездил. На вас тоже взял.

И он вручил нам несколько саженцев, говоря: "Вот это - малина, это - чёрная смородина, это - белая, это - крыжовник, это -..."

Как он их различал, понять было невозможно. С каждым саженцем мне пришлось бегать к нему и спрашивать:

- Иван Арсентьевич, а вот это что, и как его сажать?

К концу дня часть нашего участка была засажена. И, как положено, с удобрением. Теперь мы с мужем шли домой с высоко поднятой головой. Перед глазами стоял будущий урожай: моя любимая малина, недоступная ранее земляника, облепиха, и т.д. Ноги и руки, конечно, были "не свои", зато голова была занята огородом. Нужны семена, книги по огородничеству. Журнал " Приусадебное хозяйство " показался нам романом. Мы вместе читали его на ночь, и не могли оторваться. Сколько, оказывается, целебного можно вырастить на своей земельке. Наши наряды пылились в шкафу, а мы бегали по магазинам в поисках инструментов, семян, саженцев...

К концу лета мы разработали весь участок, поставили домик, даже посеяли цветы. Теперь уже смело можно было называть это место дачей. На дачу подъезжали теперь на велосипедах. Делая остановку в парке, чтобы искупаться в пруду, мы обязательно набирали из родника воду, чтобы на участке не отвлекаться в её поисках. Едва поставив велосипеды, мы бросались удалять сорняки, узнав, что даже сорняки нужны и важны, мы с особым рвением бросали их в особую кучу. Перепреет - тот же навоз. Мы не замечали ни времени, ни наступления обеда или ужина. Есть не хотелось, жаль было каждой минуты. В августе нас перестали узнавать. Мы стали поджарыми, загорелыми, ловкими и подвижными. Ездить на "великах" на участок и обратно было истинным удовольствием. Хотя и ездили всегда с нагрузкой: туда - рюкзаки с торфом, оттуда - кабачки, огурцы, топинамбуры. А зелени! Муж сказал, что за всю жизнь столько зелени не съел, сколько за это лето.

Однажды, когда осенью, убрав участок, мы усердно перекапывали, муж неожиданно сказал:

- А давай продадим наш участок!

- Что? Продать? Зачем? А как же мы жить-то будем? - искренне возмутилась я.

- Да нет, это я так. Для постановки окончательного диагноза,- лукаво произнёс муж.

- Какого ещё такого диагноза? - удивилась я.

- Ну, так разве не ясно! Заболели мы:

 – «Лопатная болезнь» у нас!

Валентина Терентьева.